Форум

Академяки без академиков.

Поселок Комарово когда-то назывался Келломяки, что на финском языке означает «Колокольная горка». В1903 году здесь строили платформу, и колокол, установленный на небольшом холмике, возвещал о начале и конце трудового дня. После открытия станции колокол убрали, а название, «Колокольная горка»- осталось.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ПОДАРКОВ ОТ СТАЛИНА
В начале века модно было быть дачником. Правда, дачники тех лет не носили на плечах огромные зеленые рюкзаки и не грохотали ручными тележками по ступеням эскалатора. Они были настоящими дачниками - в соломенных шляпах, белых платьях, аристократичные и лениво-медлительные.

В Келломяках жили и летом и зимой. По Морской улице прогуливались отдыхающие и владельцы особняков - Карл Фаберже, Матильда Кшесинская, академик Иван Павлов, шоколадный король Жорж Борман... После войны Сталин подарил Академии наук 25 деревянных домов - строили специально по его указу. В Комарове поселились академики. По аналогии с прежним названием поселка местные острословы иногда именовали Академгородок Академяками. Проезжавшие мимо автобусы с экскурсантами порой останавливались рядом с дачами, и туристы прохаживались перед ними, надеясь увидеть знаменитых ученых. Наблюдать за академиками было действительно интересно, ведь почти у каждого водились свои причуды и маленькие странности.

Говорят, физик Иоффе ходил по двору в белой рубахе и босиком, тяпкой пропалывая огородные грядки. Академик Фок, будучи уже человеком в возрасте, вместе с женой прогуливаясь по комаровским улочкам, иногда останавливался, снимал очки и долго целовал супругу. Такое вольное поведение в то время выглядело необычным. На даче индуиста Баранникова жил ловец гадюк - причем ловил их он прямо в комаровском лесу, за дачным забором.

В поселке жили и темпераментные братья Орбели -директор Эрмитажа Иосиф Абгарович и военный медик Леон Абгарович. Случайно повстречавшись друг с другом во время ссоры, они демонстративно «разворачивали бороды» и расходились в разные стороны. А когда мирились, то садились вместе на лавочку - и тогда появившиеся невесть откуда экскурсанты рассматривали их как какую-то достопримечательность. Всем академикам по хозяйству помогали домработницы. Продукты тоже привозили прямо на дачи. Однако жили академики просто. И в очередях стояли так же, как обычные дачники, - хотя те и уговаривали их пройти без очереди, академики ни за что не соглашались. К 8о-м годам из тех, старых, академиков здесь остались только Фок, Наливкин и Линник. Последним умер Линник - в 1984 году.

ИРИНА И СЕМЕРО КОЗЛЯТ
Внучка академика Владимира Линника Ирина Кузнецова живет на даче круглый год - с небольшим стадом коз, пятью собаками и котом. Академик Линник маленьких детей не любил - они мешали ему работать, - поэтому Ирина жила в доме у своего дяди - сына академика - Юрия. Дядя тоже был академиком, и у него тоже была дача в Комарове, которую он построил сам. Окончательно на дачу деда Ирина перебралась лишь после его смерти. Бок о бок с козами Ирина живет уже больше десяти лет. Они пасутся, а она приглядывает за ними, сидя на завалинке и дымя сигарами «Кэптен Блэк». Прохожему рога за забором внушают серьезные опасения, а мама Ирины Ирина Владимировна - боится их до сих пор. Но если коз не трогать, они бодаться не будут. Козы у Ирины очень воинственные. Один козел по кличке Козел, словно дитя суровых гор, не уставая, скачет по капоту и крыше автомобиля, который стоит посреди двора. На этой машине в гости к Ирине как-то приехала подруга, но, выезжая из ворот, врезалась в столб. Разбитую машину быстро приспособили под хозяйственные нужды: Ирина хранит в салоне корм для коз. «Очень удобно, а главное - герметично», - говорит она. Козы дают козье молоко. Ирина специально покупала коз зааненской породы - у них молоко без запаха. Его охотно берут мамы детей, у которых на коровье молоко аллергия. Еще покупает дворецкий одного комаровского банкира - для своей жены, которая лечит желудок.

Ну а козлы... Козлы очень хитрые, и все пороки им присущи «Недаром дьявола изображают в виде козла»,- рассуждает Ирина. Действительно, так и норовят сигарету из пачки вытащить, а то зубами вытаскивают пробку из бутылки с вином и выпивают все содержимое. По словам Ирины, «козлы нужны раз в три года - для селекции», Некоторые особо буйные козлы («шашлыки ходячие») складывают свои головушки здесь же, на комаровском участке. «Если бы я попросила кого-нибудь это за меня сделать, то не меньший грех бы на душу взяла, - говорит она. - А так - заколю козла, потом переживаю, несколько вечеров водку пью». По профессии Ирина палеонтолог. В университете, когда писала диплом, разбирала ящики с костями динозавров и черепах. Когда-то эти кости собирал Иван Ефремов, но потом он увлекся литературой, написал «Туманность Андромеды» и другие книги. А про кости забыл. Так бы и остались ящики в забвении, если бы не Ирина. Поработав с коллекцией Ефремова, Ирина описала два новых вида мягкокожих черепах-триониксов, а также среднеазиатского варана, предка современного серого варана. «Так что меня можно поставить в один ряд с Линнеем», - уверяет она.

Десять лет Ирина работала в Средней Азии. Занималась там геологической съемкой. А когда "совок накрылся", переехала в Комарово. Почти все время здесь забирает хозяйство. На озеро, на залив и за грибами Ирина не ходит. Телевизор не смотрит, книг не читает - кроме Козьмы Пруткова, которого знает наизусть. Слушает радио «Свобода» и «Эхо Москвы», а еще - арабскую музыку. Диски привозят соседи - братья, один из которых работает в Кувейте, а другой - российский посол в Багдаде. Без конца прослушивая записи, Ирина даже немного выучила арабский язык. «В арабской музыке находятся истоки почти всей мировой музыки. Например, корни фламенко именно там», - считает она. Еще Ирина любит слушать «Джипси кингс», а вот русский рок - не очень. Это может показаться странным, ведь Ирина - хотя сама ни на чем и не играет - много общалась с Борисом Гребенщиковым, с Сергеем Курехиным, а сейчас рисует обложки для дисков, которые выпускает Андрей Тропилло.

На обложках компакт-дисков можно увидеть псевдоним - Ирина «Комаровская». однако художница-палеонтолог никакого отношения к комаровской группировке не имеет. Дом у бандита Комара, разбогатевшего на продаже паленой водки в начале 9о-х, находится неподалеку, рядом с губернаторской дачей, - на Цветочной улице. Правда, в последнее время его что-то не видно. «В бегах Комар», - говорят жители Комарова.

СКОРБЕЖ ПОД «МАРТОВСКОЕ» ПИВО
Во время беседы с Ириной Владимировной, дочерью академика Линника и матерью Ирины, калитка распахивается, и во двор входит незнакомый мальчик с фотоаппаратом. Он начинает снимать коз на крыше автомобиля. «Здравствуй, мальчик!» - говорит Ирина Владимировна. Мальчик косится, не отвечает и идет по двору куда-то дальше. «Странно. Кто это? Вы не знаете? Наверное, с соседнего участка», - задумчиво произносит Ирина Владимировна мальчику вслед. Ирина Владимировна работает в Эрмитаже искусствоведом. Она главный научный сотрудник и доктор наук, специализируется на западноевропейской живописи. В Комарове Ирине Владимировне явно скучновато. Коз и козлов она не любит. Единственное утешение - телевизор. Когда Ирина Владимировна уезжает в город, Ирина антенну с крыши снимает и телевизор выключает - до следующего раза, пока Ирина Владимировна не приедет сюда снова - в отпуск. Как уже говорилось, в семье Линников академиком был не только Владимир Павлович, физик, но и его сын - математик. Юрий Владимирович Линник занимался теорией вероятности. Доктором наук он стал в 24 года - до него таких молодых докторов наук не было. И умер тоже рано, опередив отца. На комаровском кладбище, которое ныне стало местом паломничества экскурсантов, есть гранитный памятник математику. На нем выбита формула, которую некогда вывел Юрий Линник. Когда Линник-младший учился в аспирантуре, его послали воевать на русско-финскую войну. Вернувшись с фронта, Линник вспоминал о войне с ужасом. Но вскоре защитил докторскую диссертацию и после этого имел полное право в войнах больше не участвовать. «На войну больше не пойду. Только если с Гитлером», -сказал он. А 22 июня 1941-го очень возбужденным вернулся из Петергофа, и на следующий день ушел на фронт артиллеристом. Ирина Владимировна с мамой эвакуировались в Казахстан и долгое время ничего не знали о нем. Но однажды к их дому прибежали взволнованные знакомые и сказали: идите скорее к громкоговорителю, по радио про вашего Юрия говорят. И там действительно рассказывали про то, как на Пулковских высотах сражается Юрий Линник. Никому и в голову не пришло отговаривать его идти на фронт. «Мы были такими патриотами, - вспоминает то время Ирина Владимировна - даже, несмотря на то, что тогда происходило в стране..." К счастью, репрессии семьи Линников не коснулись, но когда в Эрмитаже Ирину Владимировну агитировали вступить в партию, и она пришла советоваться к отцу, тот сказал: "Дочь, прокляну". Ирина Владимировна в партию не вступила.

А 5 марта 1953 года Сталин умер, и в последующие годы в этот день Линники устраивали «скорбеж». Покупалось «Мартовское» пиво, к названию на этикетке пририсовывалась пятерка. Получалось, что напиток обязан своим названием дате 5 марта. Потом исполнялись «идейные» оперетты. Арии там были примерно такие: «Пятерка, пятерка, прекрасное число, // Ты так всем учащимся любо. //Но сколько, сколько горя ты нам всем принесло. // Ставши датой отцовского дуба!» Все эти «скорбежи» устраивались, конечно, только для своих - для родственников и близких друзей.

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ - К ЗВЕЗДАМ
По воспоминаниям Ирины Владимировны, участок Линника в 1946 году выглядел куда лучше, чем сейчас. Под окнами буйно росла сирень, - потом ее съели козы. Там, где сейчас "козлюшник", когда-то находилась обсерватория Владимира Линника. Академик специально подрезал березы на участке, чтобы они не заслоняли небо. По ночам правая часть крыши уходила под левую, и оптик начинал свои наблюдения. А Митя Орбели, сын Иосифа Орбели, кричал с соседнего участка. «Опять старый Линник в будку полез!» Сейчас телескоп академика в обсерватории на Белом море. «Тут жил Карпинский, здесь - востоковед Струве, мой учитель. На той стороне - Лебедевы и Иоффе», - говорит Ирина Владимировна, показывая на соседние участки. Те, кто был вместе в эвакуации в Казахстане, продолжали дружить и в Комарове. Сидели на лавочках под соснами, ходили на залив.

Сейчас Ирина Владимировна из дома редко выходит и почти ни с кем не общается. Заборы стали высокие строить, и кто за ними живет - непонятно.

В Эрмитаже Ирина Владимировна пишет научные работы и делает открытия. Например, она высказала предположение, что, когда Рембрандт писал картину «Возвращение блудного сына», его вдохновляла гравюра на дереве Корнелиса Антониссена. Множество деталей на гравюре сходны с деталями на полотне Рембрандта. Разница лишь в том, что у Рембрандта не подписаны фигуры, а потому их символическое значение понять трудно. Совсем недавно догадка Ирины Владимировны подтвердилась, когда сделали рентгенограмму, выяснилось, что первоначально Рембрандт нарисовал на голове отца полосатый тюрбан - точно такой, как на гравюре. Только потом записал его. Фигуры на полотне расположены тоже так, как на гравюре, и становится ясно, что, например, у Рембрандта женщина, смотрящая поверх происходящего, - это Надежда, а мужчина с холодным и непроницаемым лицом - Покаяние. Даже тех искусствоведов, кто занимался западным искусством, на Запад выпускали неохотно, Первый раз Ирина Владимировна выехала в 1958 году - в Голландию. Спустя месяц после возвращения поехала отдыхать в Одессу. Там увидела две картины русского художника XIX века. «Если бы я не побывала за месяц перед этим в музее Франса Хальса. так бы они до сих пор и были картинами русского художника», - говорит Ирина Владимировна. А дело и том, что в конце XVIII века, при Екатерине, были куплены четыре картины - четыре евангелиста кисти Франца Хальса. Потом они были отправлены на юг для украшения церквей Таврической губернии, две из них на юге и остались - и Ирина Владимировна их узнала. Догадка подтвердилась, для исскуствоведов это стало сенсацией, Даже летом Ирина Владимировна продолжает работать. Работается и живется на свежем воздухе хорошо, поэтому родственники Линника свои, дачу продавать не собираются, а ведь многие дама уже давно проданы. Немногочисленные потомки знаменитостей, которые все еще живут в Комарове, продолжают общаться и дружить, прошлом году Ирина придумала, как построить веранду Лебедевым. «Позвонил Алексей и сказал. срочно нужен архитектор, завтра рабочие приезжают». Архитектора не нашлось, пришлось Ирине самой ехать и план веранды чертить... Вчера вместе с Андреем Тропилло Ирина ходилa в Кудринский переулок. Там на даче живет жена Евгения Лебедева и сестра Георгия Товстоногова Натэлла. Андрей Тропилло выдал свою дочку за Алексея Лебедева, сына велико го актера. Родила дочка внука, и назвали его Женей Лебедевым.

P.S.
А сегодня приехал в гости правнук востоковеда Струве - художник Андрей Струве. На улицу вынесли старые деревянные молотки и шары для игры в крокет, принадлежавшие некогда академику Струве. И играли - так же, как много лет назад их деды и прадеды.

Александр Балуев

журнал "Петербург на Невском" №08 (091)

http://www.mk-piter.ru/2008/03/12/021/

Заповедник гениев
12/03/2008

Комарово давно стало легендой. Это место будто отмечено особой печатью, оно хранит память о великих людях, которые когда-то здесь жили.

Поселок сегодня сильно застраивается, скоро будет его совсем не узнать. Но дух комаровских мест пока еще ощутим. Он оберегает аборигенов от суеты сегодняшней жизни. Кажется, что любое вторжение сюда обречено на провал. Здесь смогут жить только те, кто почувствует тайну этого поселка…

Спасибо товарищу Сталину

Прежнее название Комарово — Келломяки. Когда-то на этом месте не было ничего, кроме Лосиного болота. Поселок появился здесь в результате «дачного бума» в начале ХХ века. Название «Комарово» всем казалось очевидным: от комаров здесь спасу нет до сих пор. Но на самом деле поселок был переименован в 1948 году в память о выдающемся русском ботанике Владимире Комарове. Дело в том, что сразу после окончания Великой Отечественной войны участок соснового леса был отведен под дачи действительных членов и членов-корреспондентов Академии наук СССР.

Иосиф Сталин издал специальное распоряжение, которым фактически подарил Комарово Академии наук. Из Финляндии привезли 48 сборных домов (хотя изначально планировалось, что их будет 50, но при транспортировке часть стройматериалов банально разворовали).

Загородные дачи предназначались прежде всего физикам — разработчикам проекта атомной бомбы. Но свобода в этом академгородке была понятием относительным. Несмотря на весь внешний комфорт — собственная отдельная дача, домработница, спецпаек, машина с водителем, — ученые находились под постоянным наблюдением.

Со временем в Комарово стали селиться не только лучшие математики и физики, но и артисты, художники, музыканты, писатели. Это создавало особую атмосферу поселка, который быстро стал привилегированным. Сам образ жизни, который вели эти люди с их накрахмаленными белыми скатертями, долгими чаепитиями на террасе и непременным музицированием, никак не вписывался в общую картину пролетарской жизни. Поселок сами его обитатели называли «общежитием ученых мужей» или «Академяки» (шутливое название поселка академиков по созвучию с Келломяки).

Но Комарово, несмотря на свою элитарность, не являлось закрытым поселением. Здесь всегда было принято принимать гостей. К академикам часто приезжали аспиранты.

На даче кинорежиссера Хейфеца летом жил Алексей Баталов, тогда еще начинающий артист. Считается сегодня, что именно благодаря комаровской атмосфере Баталов приобрел неповторимый петербургский лоск. Сдержанный, немногословный, полный достоинства артист очень похож на академика Дмитрия Лихачева — истинного петербургского интеллигента.

А уже в 60-е годы, когда в Комарове поселилась Анна Ахматова, сюда практически переехал молодой Иосиф Бродский. Он сторожил дачу академика Берга.

Писатели обожали свой Дом творчества. Несмотря на то, что по комфорту он напоминал провинциальную гостиницу не самого высокого пошиба. Но зато у каждого был свой отдельный номер… Машинки стрекотали с утра и до обеда. Жители поселка, проходя мимо, автоматически понижали голос: «Авторы творят!»

Великие чудаки

Жизнь в Комарово текла размеренно и покойно. Летом катались на велосипедах. Зимой — на финских санях. Ходили друг к другу в гости. Ставили домашние спектакли. И вовсю наблюдали за жизнью известных соседей. Благо, никто тогда не строил сплошных заборов. Вся жизнь ученых и артистов была как на ладони.

Дача великого физика Иоффе стояла на Курортной — главной улице поселка. Ученого часто можно было видеть в белой рубашке с тяпкой в руках. Впрочем, прополкой огородов тогда занимались многие гениальные мужи. Некоторые из них и вовсе отличались экстравагантным поведением. К примеру, академик Фок, который не расставался со слуховым рожком, любил прогуливаться по дорожкам поселка под ручку со своей женой. Периодически они останавливались и начинали вдохновенно целоваться. Общественность была шокирована, но вида не подавала. А крупнейший математик академик Владимир Смирнов при встрече даже с маленькими детьми снимал шляпу и кланялся!

Таким же трогательным, невероятно скромным человеком запомнили в Комарове великого композитора Дмитрия Шостаковича. У него в поселке было две дачи. Первую (на Большом проспекте, 18) он арендовал и жил в ней до самой войны. Именно в ней была сочинена знаменитая 7 симфония, благодаря которой Шостакович получил статус главного композитора страны. Мало кто тогда знал, что он всей душой ненавидел советскую власть, боялся ее, постоянно ждал ареста. Особенно сильным страх был в 1948 году, когда начались массовые «чистки» в научной и культурной среде. Критик Хентова вспоминает, что однажды, проезжая на велосипеде мимо дачи Шостаковича, увидела, как тот выбежал из дома с совершенно безумным лицом и начал бегать по двору. Видимо, таким образом Шостакович пытался избавиться от навязчивого кошмара — вот сейчас придут, постучатся в дверь, арестуют. Из всех комаровских жителей Шостакович дружил только с режиссером Козинцевым, чья теща сидела в лагере (родственники многих деятелей науки и культуры тогда были арестованы, власть таким образом «страховалась» от вольнодумства, беря «в залог» близких). Дмитрию Шостаковичу настоятельно советовали жить в Москве, поближе к Кремлю, но он, наплевав на все страхи, остался в Комарове, где в начале 50-х годов была построена уже его личная дача — на отшибе поселка, у железной дороги, прямо в сосновом лесу.

Недалеко от железной дороги в санатории часто отдыхала и гениальная актриса Фаина Раневская. На вопрос: «Как вы себя чувствуете?» отвечала: «Как Анна Каренина!»

Сегодня в Комарове живет единственный гений-чудак — композитор Олег Каравайчук. Похожий на старушку Шапокляк, он ходит всегда один. Кассирши кричат ему вслед: «Гражданочка, вы оставили сдачу!» А если кто-то, узнав музыканта, рискнет с ним поздороваться, то услышит в ответ: «Не мешай!»

Мистическое место

Тайну Комарово и его удивительную притягательность пытались объяснить многие. Порой эти попытки заканчиваются тем, что люди ударяются в крайний мистицизм. Старожилы серьезно считают, что Комарово является неким коридором между двумя мирами — земным и загробным. Мол, недаром финны ничего не строили на этом месте.

Ученые говорят о явной патогенности этой зоны. Достоверный факт: в Комарове часто случаются самоубийства. Страшным образом ушли из жизни три ленинградские писательницы: Нина Альтовская, Полина Каганова и Перла Глазова. С высоты они бросились кто в реку, а кто на асфальт у своего дома...

И еще в Комарове начинают писать стихи даже люди, далекие от мира искусства. Так случилось с Тамарой — женой переводчика из окружения Ахматовой Владимира Адмони. Женщина, отдыхая в Доме творчества писателей, ни с того ни с его стала сочинять неплохие стихи. И, по свидетельству очевидцев, сама была тому немало удивлена.

От прежнего Комарово скоро ничего не останется. Новые «барины» с потрясающей безвкусицей застраивают поселок нелепыми особняками. Так, напротив дачи губернатора Матвиенко появился дом, больше похожий на маленький Кремль. Впрочем, местные жители даже находят это пикантным.

И все-таки, несмотря на активную застройку, дух Комарово не исчез. Поселок живет традициями. Здесь до сих пор встречают Новый год в «Академяках». А старушки, пережившие своих мужей, свято берегут память об ушедшей эпохе. Вдова кинорежиссера Григория Козинцева после смерти мужа ничего не поменяла в доме — там все осталось, как было в 1973 году. Как положил Козинцев пояс от халата на кресло, так он там и лежит…

Ирина Молчанова